ruslanviktorov в Русская голгофа.Вязьма. Несчастливый город для Красной армии. Именно под Вязьмой регулярно гибли большие группы советских войск в 41 - 42 годах сначала при попытке отстоять город и остановить рвавшиеся на восток части вермахта, потом при попытке освободить город. Под Вязьмой погибла 33 армия генерала Ефремова. Сегодня я расскажу о самом крупном поражении Красной армии в войне - вяземском котле, где прекратила существование войсковая группировка численностью более полумиллиона человек.
Многие из них еще остаются лежать в лесах, окружающих село Богородицкое, что севернее Вязьмы. Говорить о вяземском котле, ответственность за который лежало на высшем командовании, неправильно оценившем обстановку, советские историки и военачальники не любили.
Поэтому мемориал, который вы видите на фото был построен уже при "демократическом режиме". Посвящен мемориал последним дням существования войск и попытке прорыва окружения, который состоялся 11 октября 1941 года. Немцам не удалось сдержать последнюю отчаянную атаку окруженных и несколько тысяч человек смогли вырваться из котла. Остальных ждали смерть и плен. Мемориальный комплекс включает в себя братские могилы, где поисковики хоронят найденных бойцов.
До сих пор сюда свозят погибших в те времена, местные говорят огромное количество убитых лежит под Вязимским мясокомбинатом, в огородах и так далее…
Слово катастрофа - вот самое подходящее определение неудачного для красной армии сражения под Вязьмой.
Маршал Конев, который руководил Западным и Резервным фронтами, и по словам Жукова "проспал фронт", вспоминает как Сталин отреагировал на известие об окружении войск:
"… Товарищ Сталин не предатель, товарищ Сталин не изменник, товарищ Сталин – честный человек: вся его ошибка в том, что он слишком доверился кавалеристам…».
После этого связь оборвалась.
Ставка верховного главнокомандующего приняла решение бросить окруженные войска и укреплять можайскую линию обороны, что было поручено Жукову. Была ли возможность спасти окруженных людей? Военные историки сходятся во мнении что шансов не было никаких.
В Вяземском котле погибли 16, 19, 20, 24, 32-й армии, группа генерала И. В. Болдина, а также часть сил и тыловых служб 30, 33 и 43-й армий. Западный и резервный фронт , а это миллионная группировка войск, прекратили свое существование. Советские войска потеряли около 6 тысяч орудий и свыше 1200 танков. Путь на Москву немцам был открыт, и только титаническими усилиями Жукова удалось не допустить ее захвата.
Сейчас на Богородицком поле стоят символические гранитные памятники погибшим в той бойне соединениям.
Хоть положение окруженных войск было безвыходным, они не собирались сдаваться без боя. Вырваться из немецких клещей, чтобы прорваться на восток был единственным способом выжить. На момент начала прорыва, который состоялся 11 октября 1941 года кольцо окружения занимало протяженность 15 - 20 километров с запада на восток и 20 - 25 километров с севера на юг. Закачивались продовольствие, горючее и боеприпасы. Участились налеты бомбардировщиков, авиация постоянно "утюжила" район. То, что сейчас происходит на Украине – это только конфетки, неужели так отсырела память у этих людей, чьи деды воевали на этой войне?
Около 16 часов “катюши” дали первый и последний залп, после чего окруженные перешли в наступление. Части вермахта встретили наши войска плотным заградительным огнем. Около 18 часов, уже в темноте, части дивизии заняли деревню Пекарево, о самой деревне читайте завтра.
Поздно вечером наши войска вошли в деревню Спас, прорвав кольцо окружения. Глубина коридора достигала 3 километров и проходила по неглубокой реке Курьяновка, почти ручью.
Приведу воспоминания генерала Лукина, который командовал окруженной группировкой:
"… Ко мне стремительно вбегает командир 91-й стрелковой дивизии полковник И.А. Волков:
- Товарищ генерал! Прорыв сделан, дивизии уходят, выводите штаб армий!
- Немедленно доношу об этом в штаб фронта. В прорыв вводится артиллерия, подтягиваются другие соединения. И.А. Волкову я сказал, что лично выходить не буду, пока не пропущу все или хотя бы половину войск.
- Идите, выводите свою дивизию, держите фланги.
Он не успел догнать свое соединение. Кольцо окружения замкнулось вновь. Предполагали, что противнику удалось подвести к месту прорыва свежие силы и закрыть прорыв."
Вот как описывал командир батареи тяжелых орудий на механической тяге, полковник запаса Г.Д. Фокин бой на прорыв окружения:
«У места прорыва в районе села Богородицкое скопилось огромное количество наших войск. Лощина вдоль речушки Бебря была забита обозами, артиллерией, машинами, минометами. Справа и слева в лесу на высотах, а также впереди был враг. Минометами, пулеметами, артиллерией фашисты расстреливали наши войска. Из-за огромной скученности наших войсковых частей от каждого снаряда противника гибли десятки людей.
17 фашистских танков в развернутом по фронту строе вышли на наши войска и стали давить их гусеницами. Среди огромной плотно набившейся в лощину массы людей поднялась было паника. Моряки-артиллеристы открыли по вражеским танкам огонь. Стрельбой в упор нам удалось уничтожить 4 больших танка, 2 танка повредить. Остальные повернули назад и бежали с поля боя. В этом же бою, огнем морских пушек в дуэльной перестрелке была уничтожена одна 105-мм четырехорудийная батарея врага, одна батарея крупных минометов, подавлен и уничтожен ряд огневых точек и много живой силы противника, который препятствовал прорыву»
Сейчас на месте прорыва окружения Русская православная церковь возводит женский монастырь.
Леса вокруг Богородицкого поля изрыты окопами, как нашими, так и немецкими.
В лесу валяются немецкие гильзы от 105 мм орудий. Поскольку гильзы делали из стали, большинство уже почти полностью сгнили. Откуда то отсюда засевшие в лесах части вермахта косили пытавшиеся прорваться из окружения части.
К сожалению, несмотря на накал борьбы, из кольца окружения удалось вырваться жалкой горстке солдат. После закрытия частями вермахта прорыва началась агония окруженных. Вот как вспоминает об этом командующий окруженными армиями генерал Лукин:
Тот, кто был в окружении и оказывался в таком же положении, как и я, поймет мое душевное состояние. Нет, моральные силы не были надломлены, сила воли не поколеблена, но я понимал всю тяжесть положения и ничего сделать не мог. Вновь собрал командиров и комиссаров. Они, очевидно, ждали от меня чуда. Ну, а чудес, как известно, не бывает. К горлу подступал комок... Какие слова найти? Чем помочь им? Потом, взяв себя в руки, сказал: Товарищи, положение не безвыходное. Противник сосредоточил все свои силы на восточном направлении и видит, что мы рвемся только на узком участке. Если же мы будем прорываться южнее Вязьмы, в направлении 20-й армии, то обязательно прорвемся. Приказываю выходить отдельными группами.
Потери Красной армии в Вяземском сражении были огромны. Только в плен по разным оценкам было взято от 600 до 700 тысяч солдат и офицеров. Практически все они погибли в немецких концентрационных лагерях и лагерях военнопленных. Один из них располагался на территории города Вязьма, там сейчас находится мясокомбинат. Приведу воспоминания Бориса Рунина, который попал в плен:
Многие бойцы кончили свою жизнь в немецком плену. Задачей немцев было уничтожение живой силы СССР в общем и военнопленных в частности. Создавались невыносимые условия для существования пленных. По дороге в лагерь их ничем не кормили. Они питались попадавшимися по дороге капустными листьями, корнями, ржаными колосьями с неубранных придорожных полей. Воду пили из дорожных луж. Останавливаться у колодцев или просить напиться у крестьян строго воспрещалось. Так, в течение пяти дней — с 9 по 13 октября 1941 года — гнали колонну пленных в Дорогобужский лагерь. Колонну сопровождала машина, на которой были установлены четыре спаренных пулемёта. По пути в одной из деревень под печкой сгоревшего дома пленные увидели полуобгоревшую картошку. Около 200 человек бросились за ней. Из четырёх пулемётов был открыт огонь прямо в толпу. Несколько десятков пленных погибло. По пути пленные бросались на поля с не выкопанной картошкой, тотчас же открывался огонь из пулемётов.
…Раненые жестоко страдали от жажды. Удавалось доставать, и то с большим трудом, по одной-две столовые ложки воды в сутки только для тяжелораненых. Запёкшиеся губы трескались, от жажды распухали языки. Медицинского обслуживания нет, медикаменты и перевязочный материал отсутствуют.
На палату со 160 ранеными дают два бинта в день. Перевязки не делаются по месяцу. Когда снимают повязку, раны оказываются наполненными червями, которые выбираются пригоршнями. Отмороженные конечности представляли собой чёрные обрубки, мясо и кости отваливались чёрными кусками. У многих конечности отмораживались тут же в палатах. Йода для оперируемых нет, его заменяют глизолом. Раненые гнили заживо и умирали в страшных мучениях. Многие умоляли, чтобы их пристрелили и тем избавили от страданий. Запах гниющего мяса, трупный смрад неубранных мертвецов наполняют палаты. Смертность в лагере от голода, холода, болезней и расстрелов достигала 3–4 процентов в день. Это значит, что за месяц весь состав пленных вымирал. За два с половиной осенних месяца — октябрь, ноябрь и часть декабря — вместе с гражданскими пленными, составлявшими большинство, в лагере умерло 8500 человек, то есть больше 100 человек в среднем в день. В зимние месяцы ежедневно умирало от 400 до 600 человек. Ежедневно 30–40 длинных дрог грузилось трупами умерших и замёрзших. В штабелях трупов, складывавшихся, как дрова, возле бараков, были и живые. Часто в этих штабелях двигались руки, ноги, открывались глаза, шептали губы: «Я ещё жив». Умиравших хоронили вместе с мёртвыми…
На последок еще несколько воспоминаний:
Виктор Розов, боец орудийного расчёта. Впоследствии известный драматург, сценарист: «Вечно живые», «Летят журавли» и др.:
— …Вооружение — допотопные ружья прошлого века, пушки прошлого века 76-мм, все на конной тяге. Мы, можно сказать, голые, а они — из железа. На нас двинулось железо. Как нас обстреливали — мотоциклы, танки! А у нас 76-мм пушка…
Красноармеец Софин, пулемётчик. После войны работал ведущим конструктором по горному оборудованию:
— Из деревни вышли танки… Кажется, здесь мы испытали настоящий страх, ведь бороться с танками нам практически было нечем, если не считать, конечно, бутылок с горючей жидкостью. В отличие от КС (самовозгорающейся смеси, появившейся позже) они зажигались с помощью двух в палец толщиной спичек, прижатых к бутылке резиновыми кольцами. Перед броском нужно было провести спичками по серной тёрке, а потом швырнуть бутылку в танк. Однако, на наше счастье, танки неожиданно встали, не сумев преодолеть разделявшую нас небольшую, но с обрывистыми берегами речушку.
Нужно вспоминать об этом чаще, а не только накануне памятных дат. Наши "тревоги" и нервы на работе, в быту - ничто по сравнению с ужасом, обрушившимся тогда на людей.
"Богородицкое поле. Тишина. Нет огней здесь, только светится луна. И ни в чем не виноваты, спят советские солдаты, у которых жизнь была всего одна. Богородицкое поле не одно. Впереди к Москве лежит Бородино. И стоят стеною грозной и в жару, и в стынь морозов те, что с памятью моею заодно..."
Многие из них еще остаются лежать в лесах, окружающих село Богородицкое, что севернее Вязьмы. Говорить о вяземском котле, ответственность за который лежало на высшем командовании, неправильно оценившем обстановку, советские историки и военачальники не любили.
Поэтому мемориал, который вы видите на фото был построен уже при "демократическом режиме". Посвящен мемориал последним дням существования войск и попытке прорыва окружения, который состоялся 11 октября 1941 года. Немцам не удалось сдержать последнюю отчаянную атаку окруженных и несколько тысяч человек смогли вырваться из котла. Остальных ждали смерть и плен. Мемориальный комплекс включает в себя братские могилы, где поисковики хоронят найденных бойцов.
До сих пор сюда свозят погибших в те времена, местные говорят огромное количество убитых лежит под Вязимским мясокомбинатом, в огородах и так далее…
Слово катастрофа - вот самое подходящее определение неудачного для красной армии сражения под Вязьмой.
Маршал Конев, который руководил Западным и Резервным фронтами, и по словам Жукова "проспал фронт", вспоминает как Сталин отреагировал на известие об окружении войск:
"… Товарищ Сталин не предатель, товарищ Сталин не изменник, товарищ Сталин – честный человек: вся его ошибка в том, что он слишком доверился кавалеристам…».
После этого связь оборвалась.
Ставка верховного главнокомандующего приняла решение бросить окруженные войска и укреплять можайскую линию обороны, что было поручено Жукову. Была ли возможность спасти окруженных людей? Военные историки сходятся во мнении что шансов не было никаких.
В Вяземском котле погибли 16, 19, 20, 24, 32-й армии, группа генерала И. В. Болдина, а также часть сил и тыловых служб 30, 33 и 43-й армий. Западный и резервный фронт , а это миллионная группировка войск, прекратили свое существование. Советские войска потеряли около 6 тысяч орудий и свыше 1200 танков. Путь на Москву немцам был открыт, и только титаническими усилиями Жукова удалось не допустить ее захвата.
Сейчас на Богородицком поле стоят символические гранитные памятники погибшим в той бойне соединениям.
Хоть положение окруженных войск было безвыходным, они не собирались сдаваться без боя. Вырваться из немецких клещей, чтобы прорваться на восток был единственным способом выжить. На момент начала прорыва, который состоялся 11 октября 1941 года кольцо окружения занимало протяженность 15 - 20 километров с запада на восток и 20 - 25 километров с севера на юг. Закачивались продовольствие, горючее и боеприпасы. Участились налеты бомбардировщиков, авиация постоянно "утюжила" район. То, что сейчас происходит на Украине – это только конфетки, неужели так отсырела память у этих людей, чьи деды воевали на этой войне?
Около 16 часов “катюши” дали первый и последний залп, после чего окруженные перешли в наступление. Части вермахта встретили наши войска плотным заградительным огнем. Около 18 часов, уже в темноте, части дивизии заняли деревню Пекарево, о самой деревне читайте завтра.
Поздно вечером наши войска вошли в деревню Спас, прорвав кольцо окружения. Глубина коридора достигала 3 километров и проходила по неглубокой реке Курьяновка, почти ручью.
Приведу воспоминания генерала Лукина, который командовал окруженной группировкой:
"… Ко мне стремительно вбегает командир 91-й стрелковой дивизии полковник И.А. Волков:
- Товарищ генерал! Прорыв сделан, дивизии уходят, выводите штаб армий!
- Немедленно доношу об этом в штаб фронта. В прорыв вводится артиллерия, подтягиваются другие соединения. И.А. Волкову я сказал, что лично выходить не буду, пока не пропущу все или хотя бы половину войск.
- Идите, выводите свою дивизию, держите фланги.
Он не успел догнать свое соединение. Кольцо окружения замкнулось вновь. Предполагали, что противнику удалось подвести к месту прорыва свежие силы и закрыть прорыв."
Вот как описывал командир батареи тяжелых орудий на механической тяге, полковник запаса Г.Д. Фокин бой на прорыв окружения:
«У места прорыва в районе села Богородицкое скопилось огромное количество наших войск. Лощина вдоль речушки Бебря была забита обозами, артиллерией, машинами, минометами. Справа и слева в лесу на высотах, а также впереди был враг. Минометами, пулеметами, артиллерией фашисты расстреливали наши войска. Из-за огромной скученности наших войсковых частей от каждого снаряда противника гибли десятки людей.
17 фашистских танков в развернутом по фронту строе вышли на наши войска и стали давить их гусеницами. Среди огромной плотно набившейся в лощину массы людей поднялась было паника. Моряки-артиллеристы открыли по вражеским танкам огонь. Стрельбой в упор нам удалось уничтожить 4 больших танка, 2 танка повредить. Остальные повернули назад и бежали с поля боя. В этом же бою, огнем морских пушек в дуэльной перестрелке была уничтожена одна 105-мм четырехорудийная батарея врага, одна батарея крупных минометов, подавлен и уничтожен ряд огневых точек и много живой силы противника, который препятствовал прорыву»
Сейчас на месте прорыва окружения Русская православная церковь возводит женский монастырь.
Леса вокруг Богородицкого поля изрыты окопами, как нашими, так и немецкими.
В лесу валяются немецкие гильзы от 105 мм орудий. Поскольку гильзы делали из стали, большинство уже почти полностью сгнили. Откуда то отсюда засевшие в лесах части вермахта косили пытавшиеся прорваться из окружения части.
К сожалению, несмотря на накал борьбы, из кольца окружения удалось вырваться жалкой горстке солдат. После закрытия частями вермахта прорыва началась агония окруженных. Вот как вспоминает об этом командующий окруженными армиями генерал Лукин:
Тот, кто был в окружении и оказывался в таком же положении, как и я, поймет мое душевное состояние. Нет, моральные силы не были надломлены, сила воли не поколеблена, но я понимал всю тяжесть положения и ничего сделать не мог. Вновь собрал командиров и комиссаров. Они, очевидно, ждали от меня чуда. Ну, а чудес, как известно, не бывает. К горлу подступал комок... Какие слова найти? Чем помочь им? Потом, взяв себя в руки, сказал: Товарищи, положение не безвыходное. Противник сосредоточил все свои силы на восточном направлении и видит, что мы рвемся только на узком участке. Если же мы будем прорываться южнее Вязьмы, в направлении 20-й армии, то обязательно прорвемся. Приказываю выходить отдельными группами.
Потери Красной армии в Вяземском сражении были огромны. Только в плен по разным оценкам было взято от 600 до 700 тысяч солдат и офицеров. Практически все они погибли в немецких концентрационных лагерях и лагерях военнопленных. Один из них располагался на территории города Вязьма, там сейчас находится мясокомбинат. Приведу воспоминания Бориса Рунина, который попал в плен:
Многие бойцы кончили свою жизнь в немецком плену. Задачей немцев было уничтожение живой силы СССР в общем и военнопленных в частности. Создавались невыносимые условия для существования пленных. По дороге в лагерь их ничем не кормили. Они питались попадавшимися по дороге капустными листьями, корнями, ржаными колосьями с неубранных придорожных полей. Воду пили из дорожных луж. Останавливаться у колодцев или просить напиться у крестьян строго воспрещалось. Так, в течение пяти дней — с 9 по 13 октября 1941 года — гнали колонну пленных в Дорогобужский лагерь. Колонну сопровождала машина, на которой были установлены четыре спаренных пулемёта. По пути в одной из деревень под печкой сгоревшего дома пленные увидели полуобгоревшую картошку. Около 200 человек бросились за ней. Из четырёх пулемётов был открыт огонь прямо в толпу. Несколько десятков пленных погибло. По пути пленные бросались на поля с не выкопанной картошкой, тотчас же открывался огонь из пулемётов.
…Раненые жестоко страдали от жажды. Удавалось доставать, и то с большим трудом, по одной-две столовые ложки воды в сутки только для тяжелораненых. Запёкшиеся губы трескались, от жажды распухали языки. Медицинского обслуживания нет, медикаменты и перевязочный материал отсутствуют.
На палату со 160 ранеными дают два бинта в день. Перевязки не делаются по месяцу. Когда снимают повязку, раны оказываются наполненными червями, которые выбираются пригоршнями. Отмороженные конечности представляли собой чёрные обрубки, мясо и кости отваливались чёрными кусками. У многих конечности отмораживались тут же в палатах. Йода для оперируемых нет, его заменяют глизолом. Раненые гнили заживо и умирали в страшных мучениях. Многие умоляли, чтобы их пристрелили и тем избавили от страданий. Запах гниющего мяса, трупный смрад неубранных мертвецов наполняют палаты. Смертность в лагере от голода, холода, болезней и расстрелов достигала 3–4 процентов в день. Это значит, что за месяц весь состав пленных вымирал. За два с половиной осенних месяца — октябрь, ноябрь и часть декабря — вместе с гражданскими пленными, составлявшими большинство, в лагере умерло 8500 человек, то есть больше 100 человек в среднем в день. В зимние месяцы ежедневно умирало от 400 до 600 человек. Ежедневно 30–40 длинных дрог грузилось трупами умерших и замёрзших. В штабелях трупов, складывавшихся, как дрова, возле бараков, были и живые. Часто в этих штабелях двигались руки, ноги, открывались глаза, шептали губы: «Я ещё жив». Умиравших хоронили вместе с мёртвыми…
На последок еще несколько воспоминаний:
Виктор Розов, боец орудийного расчёта. Впоследствии известный драматург, сценарист: «Вечно живые», «Летят журавли» и др.:
— …Вооружение — допотопные ружья прошлого века, пушки прошлого века 76-мм, все на конной тяге. Мы, можно сказать, голые, а они — из железа. На нас двинулось железо. Как нас обстреливали — мотоциклы, танки! А у нас 76-мм пушка…
Красноармеец Софин, пулемётчик. После войны работал ведущим конструктором по горному оборудованию:
— Из деревни вышли танки… Кажется, здесь мы испытали настоящий страх, ведь бороться с танками нам практически было нечем, если не считать, конечно, бутылок с горючей жидкостью. В отличие от КС (самовозгорающейся смеси, появившейся позже) они зажигались с помощью двух в палец толщиной спичек, прижатых к бутылке резиновыми кольцами. Перед броском нужно было провести спичками по серной тёрке, а потом швырнуть бутылку в танк. Однако, на наше счастье, танки неожиданно встали, не сумев преодолеть разделявшую нас небольшую, но с обрывистыми берегами речушку.
Нужно вспоминать об этом чаще, а не только накануне памятных дат. Наши "тревоги" и нервы на работе, в быту - ничто по сравнению с ужасом, обрушившимся тогда на людей.
"Богородицкое поле. Тишина. Нет огней здесь, только светится луна. И ни в чем не виноваты, спят советские солдаты, у которых жизнь была всего одна. Богородицкое поле не одно. Впереди к Москве лежит Бородино. И стоят стеною грозной и в жару, и в стынь морозов те, что с памятью моею заодно..."
Community Info